1. Фантазм.
2. Семейные фантазмы.
3. Семейные сценарии.
4. Семейные связи и скрытые лояльности.
5. Трансгенерационные передачи.
6. Фантомные фигуры и белые пятна семейной истории.
7. Семейная тайна.
8. Идентифицированный член семьи.
9. Семейные симптомы.
10. Диагностическое интервью "Семейный симптом".
11. Симптом как коммуникативная система.

Техники:
#047: "Ключевые события семейной истории".
#048: "..."
#049: "..."
#050: "..."

Фантазм - не просто результат раннего, детского желания, он также матрица наших актуальных желаний.

Внутренний вопрос - каким образом фантазмы трансформируют наше восприятие и воспоминания, как они порождают сновидения, оговорки и ошибочные действия, как они появляются в дневных грезах, как пытаются неявно актуализироваться в выборе профессии, сексуальных и аффективных отношениях субъекта?

Суть любого фантазма в том, что они стремится из бессознательного состояния перейти в очевидную форму, и хотя бы частично, пусть даже в смещенной и искаженной форме, воплотится в реальной жизни субъекта.

Фантазм - это структурирующая бессознательная сцена, воображаемый сценарий, в котором субъект занимает определённую позицию в отношении Другого, желания, власти, закона. Это не просто фантазия или воображение, а глубинная "сцепка" желания, языка и образа, задающая субъекту способ быть в мире, реализовывая бессознательное влечение к фигуре Другого.

Фрейд: фантазм – это продукт бессознательного представления; воображаемый, сознательный (греза), предсознательный или бессознательный сценарий, который задействует одного либо более персонажей и более-менее открыто являет желание.

Фантазм одновременно и результат архаического бессознательного желания, и матрица актуальных желаний, сознательных и бессознательных.

Лакан подчеркивает, что природа фантазма, главным образом, языковая. Персонажи фантазма могут становиться весомее при включениях некоторых отщепленных элементов (слов, фонем и ассоциированных объектов, частей тела, особенностей поведения и т.д.), чем при их цельности.

Лакан: «Фантазм - это экран, на который проецируется желание субъекта… Он всегда устроен так, чтобы субъект мог избежать столкновения с реальным желанием Другого».

Фантазм - это то, что удерживает субъекта от встречи с Реальным. Он структурирует доступ к желанию, маскирует его и предохраняет от распада субъектности.

Фрейд: если фантазм определяет бессознательное желание субъекта, то сам субъект может быть представлен в фантазме различными персонажами и идентификациями. Под воздействием первичной перверсивности в фантазмическом сценарии часто происходит инверсия ролей.

Фрейд выделяет и некоторые фантазмы, которые называет «первофантазмами», определяя тем самым фантазмы о происхождении субъекта, а именно:

• личные концепции (фантазмы первосцены или, например, семейный роман),
• источники сексуальности (например, фантазмы совращения),
• объяснение различия полов (например, фантазмы кастрации).

Не существует непосредственного соотношения между фантазмом и конкретными событиями, прожитыми ребенком. Фантазм выходит за рамки реального опыта и способен реальный опыт поглощать, или опутывать его сетью иллюзий и мнимых данностей.

У авторов французского постмодерна (Бодрийяр, Делёз, Деррида) фантазм читается как интерфейс между телом, символом, властью и производством желания.

У Делёза и Гваттари: фантазм не психологичен, а политичен и механистичен, он вписан в системы социального дискурса, желания и контроля (власти).

«Желание - это не недостаток. Это машина, производящая реальность. Фантазм - это след, который оставляет машина желания на теле» (Делёз, Гваттари, Анти-Эдип).

Лиотар видит фантазм как место перформативного провала - где язык желает, но не может выразить. Это сбой в логике репрезентации, где субъект начинает "видеть" не то, что есть, а то, что невозможно.


"То, что я называю фантазмом - это не сон, а система сцепления желания и субъективности. Это то, как субъект поддерживает себя на краю отсутствия смысла" (Лакан, "Семинар VI: Желание и его интерпретация").

"Мир субъекта является его собственной галлюцинацией" (Лакан, "Имена-Отца»).

"Человек - это не субъект, а эффект фантазма. И нет истины вне фантазма, потому что нет доступа к желанию без него" (Бодрийяр).

Фантазм – это высокофункциональная фантазия, стремящаяся подменить реальность. Фантазм строится не на реальных, объективных и рациональных основаниях, а на бессознательных предпосылках и иррациональных установках, на скрытых потребностях и ложных мнениях. Фантазм моделирует поведение отдельных членов семьи и семьи в целом – причины поведения, мнений, действий и слов, динамику желаний и их воплощение, установки и правила жизни.

СЕМЕЙНЫЕ ФАНТАЗМЫ

Каждая семья – это уникальная система отношений, связанных со стремлением человека организовать свою жизнь в рамках социальной действительности определенным образом, с тем, чтобы обеспечить возможность продолжения существования последующих поколений.

Семья живет в своей специфической и уникальной реальности, обусловленной особым набором мифологем и смыслов, со своими тайнами и переплетениями судеб. В некотором роде такая реальность является фантазматической, поскольку в ней переплетаются, порой путаясь, действительность, домыслы, ложь, фантазии и сновидения участников семейного процесса. И она может обладать большей или меньшей степенью адекватности, порождая из поколения в поколение различного рода дисгармонии и странности, пересекающие нередко порог ужаса, когда возникает впечатление невозможности, невероятности и бесчеловечности того, что случается между людьми, называющими свое совместное существование семьей.

Что же такое семейный фантазм? И почему семья представляет собой ярко выраженный фантазматический феномен? Именно потому, что в рамках семейной системы, и нередко за ее пределами, крайне сложно, или даже невозможно, определить, что есть правда (истина), а что является следствием ложных, вымышленных представлений, что есть реальность, а что иллюзия.

Вероятнее всего само понятие истинности, правдивости к семейной системе, особенно находящейся в кризисе, не применимо; чем глубже семейный кризис, тем выше степень подчиненности внутрисемейной динамики фантазматическим конструкциям, которые в сущности никому не принадлежат, и мы не может с точностью сказать, кто именно является источником, причиной или «автором» фантазматических моделей, поскольку вся их специфика указывает на принадлежность не людям, как отдельным сущностям, но самой системе, формируемой сопричастностью друг другу членов одной семьи.

В контексте фантазматической динамики семейной системы целесообразно использовать понятие "семейная истина", как нечто формирующееся на границе мифологических построений, семейных сценариев и неотрефлексированных (имплицитных) правил. Семейная истина как форма воплощения фантазма представляет собой некое руководство к действию; именно потому, что это «истина» – она не требует обсуждения и понимания, она также не должна подвергаться сомнению и не требует доказательств, поскольку это модель, которая, как кажется, должна обеспечить сохранность семейной системы, своего рода основание для выживания семьи. Наличие такой истины и есть свидетельство стоящей за ней совокупности фантазмов, или одного доминирующего фантазма.

Семейная истина есть форма специфического отношения к себе как сопричастному элементу семейной системы, к семье и ее членам, а также к миру, который семью окружает. И все бы ничего, но такая истина, если она имеет место быть и приобретает вес доминирующей установки, крайне осложняет свободное течение мысли и эмоций, а также формирует специфические желания в плане организации отношений как в кругу самой семьи (например, инцестуозные), так и за ее пределами (например, парафилические).

Фантазм - это бессознательная сцена, в которой один или несколько членов семьи занимают определённую позицию в структуре желания, стыда, вины, любви или долга.

Это неосознаваемый "сценарий", в который втягивается семья, воспроизводя определённые роли, конфликты, запреты и структуры идентичности.

Фантазм - это форма организации семейной реальности. Это психологический фильтр, через который семья "видит" себя и друг друга, идентифицирует себя как "мы".

Фантазм может быть частью трансгенерационного сценария и может передаваться как как бессознательное послание из поколения в поколение.

Фантазм заботы и опеки. Проявляется в необоснованном (разворачивающимся по принципу «потому, что…») знании того, что нужно кому-либо из членов семьи для его нормального существования и для его жизни. Наиболее ярко проявляется в отношении детей, в знании «правильных» воспитательных стратегий, в знании того, что для них лучше, как им жить, и как правильно необходимо о них заботиться. Кроме того – «я буду опекать и заботиться о тебе столько, сколько сочту нужным, поскольку я твоя мать/я твой отец», «ты для меня всегда будешь оставаться маленькой/ребенком…».

Реализация данной стратегии может касаться вариантов «отыгрывания» чувства беспомощности и собственной ненужности, тянущихся из собственного детства. Такое «отыгрывание» данного фантазма кем-либо из членов семьи лишает ребенка или партнера свободы для самоосуществления ими собственного проекта жизни.

В случае родительских стратегий следует отметить, что задача воспитания и заботы не в том, чтобы «удушить ребенка любовью», но сформировать адекватные условия для его адекватного, относительно правильного развития, допуская сам факт возможности реакций, выходящих за рамки «стандартных правил». Задача родителей – обеспечить возможности самореализации потенциалов, заложенных в личности ребенка.

В душе другого человека (ребенка, партнера) могут существовать собственные неясные для нас причины его поведения и решений. Мы также допускаем вариативность нормы, и не соглашаемся на ее «усредненную» трактовку.

Ошибки, которые приписываются действиям ребенка, касаются скорее души взрослых, находящихся рядом с ним. Поэтому – ошибки, непроизвольное (автоматическое) стремление избежать их, сверхзабота и контроль – системно взаимосвязанные феномены.

Фантазм наказания. Проявляется в идее «нормативного» наказания, а также в том, что за наказанием последуют должные воспитательные результаты и что наказание формирует личность. В данном случае следует помнить, что любое наказание «нормативно» лишь в рамках родительского фантазма целесообразного воспитания. Преодоление данного фантазма будет связано с тем, что наказание должно быть заменено на организацию условий и обозначение границ допустимого и желательного для ребенка поведения.
То, насколько трудно родителям перестроить репрессивные воспитательные стратегии свидетельствует о степени захваченности данным фантазмом.

Косвенно это указывает на степень собственной душевной травмированности.
Этот фантазм может проявляться и в супружеских/партнерских отношениях, в действиях против своего благополучия, связанных со стремлением спровоцировать у партнера чувство вины. Также данный фантазм может быть основанием для аутоагрессивных и саморазрушающих реакций – смонаказание за что-то или в силу невыносимого чувства вины перед кем-то (иногда непонятно за что).

Фантазм вины. Связан с представлениями о том, что кто-либо в семье виновен за событие или ситуацию (ребенок, который обвиняется в том, что он родился; супруг/супруга, обвиняемые в собственных неудачах). Вопрос касается не только актуальны отношений, но и трансгенерационных – в какой степени виноваты наши предки в наших ошибках, неудачах или переплетениях судьбы?

В супружеских/семейных отношениях вина всегда распределяется равномерно – это хорошо видно из скрытых закономерностей отношений и процессов, существующих в инцестуозных семьях или семьях, где присутствует насилие.

Вина за насилие или нелегитимные сексуальные отношения распределяется равномерно между теми, кто имеет потенциальную возможность регламентировать и контролировать ситуацию (взрослые, но не дети).

В трансгенерационных закономерностях реализации судьбы предки выступают источником, но причинность касается не только их – она распределяется между их фигурами, присутствующими в семейной памяти, и реальным членом семьи, включенным в передачу сценария – насколько он бессознательно предрасположен к тому, чтобы реализовать патологический стереотип или трансгенерационный сценарий. Его зона ответственности касается возможностей трансформировать характер передачи и изменить закономерности наследования. Если он не способен этого сделать (хотя такая возможность есть в большинстве случаев) бессмысленно обвинять кого бы то ни было в прошлом, поскольку это ничего не меняет, но напротив, скорее усиливает закономерность передачи сценария дальше по генеалогической лини до тех, пор пока генеалогия не пресечется, сценарий не угаснет сама собой по прошествии ряда поколений, или кто-то из предков не начнет пытаться понять, что происходит с семейной системой и что с ней не так.

Фантазм воспитательной цели. Воспитывать ребенка необходимо так, чтобы сформировать определенный тип личности, направленность мировоззрения, жизненную позицию и пр. – «наш сын/дочь должен стать…, должен быть…». Либо это касается попыток «перевоспитать» супруга/супругу, исправить ошибки, допущенные в отношении него со стороны его родителей в детстве.

Здесь следует всегда помнить о наличии автономной динамики детской души, понимание особенностей которой в полной мере недоступны никому. Абсурдная идея о том, что психика ребенка представляет собой «чистый лист бумаги» устарела примерно 100 лет назад, но продолжает всплывать до сих пор, поэтому данный фантазм следует корректировать с учетом того, что есть врожденные направленности души и естественные предпосылки к тому, чтобы ребенок стал тем, кем он может и хочет стать.

Противоречия, с которыми сталкивается родитель при осознании данного факта связаны скорее с тем, что обозначается как родительский проект – стремление видеть в ребенке некий идеализированный образ, недостигнутый в собственной жизни.

Тем более бессмысленно пытаться перевоспитывать супруга или супругу… В какой-то момент нужно успокоится, и начать получать удовольствие.
Либо поменять ситуацию, если она того требует. Но не за счет другого, а самостоятельно приняв определенные решения в отношение собственной жизни и собственного будущего.

Фантазм ответственности. Ребенок, супруг, партнер должны нести особую ответственность за те или иные события, процессы или функции (например, старшему ребенку делегируют родительскую ответственность за младшего).

Вероятно все, что касается ответственности требует уточнения акцентов: ответственность за кого-то, вместо кого-то, или ответственность перед кем-то.
Основную ответственность за благополучие своих детей несут только их родители, поскольку они выступают субъектами регламентации, выбора и принятия решений. Старшие дети не несут всей полноты ответственности за младших детей в семье, поскольку руководствуются решениями взрослых.

Вместе с тем, следует помнить, что ответственность за тех, кто вошел в семью позже, лежит на тех, кто вошел в нее раньше, поэтому если представители более старшего поколения (родители) исключаются из процесса заботы (например, в связи с гибелью), ответственность автоматически перераспределяется по той же схеме, но в отношении других членов семьи – ответственность за младших детей может переходить к старшим детям.

Фантазм ответственности блокирует возможность собственных решений и выборов внутри семейной системы. Кто-то принимает на себя всю полноту или большую часть ответственности, либо на кого-то эта ответственность возлагается (и ложиться на его плечи непомерным грузом). Если кто-то из прошлого не смог справиться с ответственностью, она переходит по наследству дальше.

Радикальный выход из жизни через суицид возлагает бессознательную ответственность за жизнь и смерть погибшего на других членов семьи.

Фантазм долженствования. Реализуется в идее того, что кто-то кому-то что-то должен в связи с чем-то, например, дети должны заботиться о родителях потому, что те, в свою очередь, вкладывали свои силы в заботу и воспитание. Фантазм долженствования очень тесно связан с фантазмом заботы. Забота может быть продиктована бессознательным желанием вернуть себе то, что было вложено в ребенка и ожиданием того, что ребенок обязан будет заботиться о стареющих родителях и с него можно будет «потребовать» такую заботу или спровоцировать его к этому демонстрацией слабости, беспомощности и болезненности.

Но следует помнить, что это не та мотивация, на фоне которой следует выстраивать отношения с ребенком – ожидание от него «возврата» автоматически приведет к затруднения его собственной передачи полученного и накопленного в собственной душе опыта отношений будущим поколениям.

Родительский вклад в ребенка призван обеспечить не дивиденды в старости, а возможность передачи этого вклада последующим поколениям – «Я тебе даю не для того, чтобы ты вернул мне, а чтобы у тебя было что передать дальше». В противном случае привязывание ребенка к себе чувством долженствования пресекает возможность дальнейшей передачи опыта и потенциала жизни, и это существенно осложняет для него организацию собственных отношений и репродукцию себя в собственных детях.

Системная закономерность проявляется в том, что бессознательное требование возврата препятствует передаче и воспроизводству новых поколений людей. Это своего рода попытка вернуть нечто в прошлое. Вместе с тем, долженствования могут быть и другого рода, что также препятствует движению в перед, поскольку ограничивает количество степеней внутренней свободы, сковывает движение души и возможности собственного выбора направлений развития.

Фантазм контроля. Проявляется в стремлении контролировать частную жизнь партнера или ребенка, или всю ситуацию в семье.

Бессознательной причиной реализации данного фантазма является отсутствие доверия к кому-либо в семье и проекция неспособности (отсутствие внутреннего ресурса) к контролю за собственными мыслями, чувствами и поступками.

Часто контроль предполагает усиление внутри семьи эмоциональных барьеров и запретов, что влечет за собой их усвоение ребенком. В дальнейшем это может привести к искажению или блокированию стратегий самореализации.

Любой контроль запускает реакцию сопротивления с попытками преодолеть ограничения контроля. Такие попытки могут реализовываться в виде внешних нарушений поведения, или в виде нарушения внутренних отношений – недовольство собой, теневые идентификации, негативизм, актуализация аффектов и соматизации.

Фантазм измены и верности. Для адекватного существования в обществе, для того, чтобы выступать полноценной частью коллектива, супружеской паре следует быть непогрешимой. Верность превыше всего.

Фантазм семейной стабильности. Что бы не происходило в семье, какой бы дисфункциональной она не была, и не зависимо от степени собственного страдания и страдания других членов семье, систему следует сохранять во что бы то ни стало; полная семья, какой бы она ни была, лучше, чем «урезанная».

Фантазм жертвенности. Ради ребенка следует сохранять дисфункциональные отношения, поскольку ребенок должен «иметь» папу/маму, он должен расти в структурно полной семье, даже не смотря на то, что в функциональном плане она неполноценна и ущербна; данный фантазм является частным случаем фантазма семейной стабильности.

Фантазм уничтожения. Связан с бессознательным желанием исключить кого-либо в семейной системе из семейного контекста и линии родства (ребенок, старики, супруг/супруга). Вероятнее всего данный фантазм выстраивается на патологическом сценарии или дегенеративном переплетении судеб, и связан с актуализацией механизмов смерти и умирания в мультигенерационной семейной системе.

Фантазм собственного уничтожения. Редукция самоутверждения в семейной системе в качестве значимой фигуры со стремлением исключить себя из контекста семейной динамики (психологически или физически) – уход, утрата собственной воли, алкоголизация, сумасшествие, самоубийство.

Фантазм может реализовываться в прямых гибельных стратегиях или косвенно, через делинквентные стили воспитания или взаимодействия. Сюда же следует отнести и все вариации взаимодействия, которые потенциально несут в себе угрозу здоровью и качеству жизни, например неадекватные пищевые стратегии, которые реализуют родители в отношении детей, сексуализация отношений, зависимости, алкоголизация.

Борис Цирюльник: "Люди, утверждающие, что боль имеет социализирующий эффект, сделали из этой теории средство воспитания. …Уверенные, что воспитание мальчиков не отличается по сути своей от дрессировки диких зверей, стали сражаться за возможность дать им "лучшее" воспитание. Девочки подверглись влиянию другого предубеждения: не получив образования они неизбежно должны были стать проституткам; достаточно заставить их стыдится своего пола, и их можно подчинить, заведомо отведя им в супружеской паре и в коллективе второстепенную роль. Социальный порядок долгое время выстраивался посредством страдания и стыда, настолько явный воспитательный эффект имеют эти чувства" ("О стыде", 2017).

Некоторые манифестации трансгенерационных семейных фантазмов

"Женщина - источник разрушения/неудач/провалов" - передаётся по мужской линии.

Признаки и причины:

• недоверие отца к матери,
• сыну запрещено "быть с мамой",
• девочка ощущает вину за проявление женственности.

Проявления:

• в паре - страх привязанности,
• в терапии - бессознательная идеализация или обесценивание женщины.

"Ты – моё всё / без тебя я умру / без тебя мне не выжить" - симбиотический союз матери с дочерью.

Признаки и причины:

• дочь не может построить свою жизнь,
• страх сепарации и вины,
• мать "болеет", если дочь отдаляется.

Проявления:

• невозможность быть взрослой,
• псевдозрелость у ребенка с элементами гиперответственности.

"Мама всегда страдает" - запрет на радость.

Признаки и причины:

• клиентка не позволяет себе счастья, успеха, отдыха,
• переживание вины при проявлении радости.

Семейная логика: если мама всё отдала, то я не имею права жить иначе.

"Мы - особая семья, избранных, нам нельзя ошибаться".

Признаки и причины:

• дети с тревожным, перфекционистским неврозом,
• невозможность проигрывать, признавать слабость.

Семейная динамика: "фамильная гордость" закрывает возможность быть "живым", уязвимым, естественным и непосредственным.

Как фантазм "удерживает/стабилизирует" семью? - Он становится невидимым правилом, нарушать которое невозможно иди запрещено.

Что с этим делать в терапии?

1. Выявить фантазм: через нарративы, метафоры, повторяющиеся фразы, семейные сценарии.
2. Выделить позицию/роль субъекта в фантазме: жертва, спасатель, объект тайного влечения.
3. Обнаружить цену участия в фантазме: что утрачивается (желание, свобода, тело, право голоса)?
4. Разрешить себе занять другую позицию: выйти из фантазматической сцены, "переписать" сценарий.
5. Переопределить любовь: она возможна и без страдания, вины и долга.