Культурно-историческая последовательность формирования психотерапевтической практики:

примитивные культы (шаманизм, магия) – мистерии (инициации) – духовно-мистические практики (аскетика) – религиозные ритуалы (догматика) – оккультные эксперименты (ритуальная магия, эзотерика, экзорцизм) – психотерапия (психоанализ).

Во внутреннем психическом пространстве мы можем выделить полюса сознательного и бессознательного субъекта.

Сознательный субъект – это все, что относится к сфере присутствия сознания, организованного вокруг нашего Я.

Бессознательный субъект – это внутренняя часть личности, которая превосходит все, что мы о себе знаем, т. е. весь доступный объем наших представления о себе. Но это не означает, что наши представления о себе статичны и пребывают в замершем состоянии, однажды сформировавшись и больше не претерпевают изменений. Все изменения и расширение наших представлений происходит именно в сторону бессознательного субъекта и его психологического «пространства».

Именно бессознательный субъект формирует направленность нашей личности и обеспечивает нас интуицией в моменты смятения и жизненных потрясений.

В его природе – служить порождению нового, генерировать новые содержания психики, инициировать творческий процесс.

Этот глубинный субъект отвечает за порождение:

• состояний,
• отношений,
• смыслов,
• символов,
• образа жизни.

По сути, то, что происходит в условиях психотерапии – это актуализация порождающего (творческого) потенциала нашего бессознательного субъекта и приближение его побуждений к пространству, где присутствует субъект сознания, т. е. наше Я.

Субъект нашего сознания может быть идентифицирован как наша собственная идентичность – сумма представлений о себе. Это все что мы о себе знаем, все что представляем, все то, что видим в зеркале, наша стилистика, образ жизни, система представлений и все наши очевидные или не очень очевидные отношения. И этот субъект имеет «очерченный» нашей фантазией образ. Мы можем изобразить свой автопортрет и сказать, что это и есть мы, мы можем увидеть свое отражение в зеркале и также сказать, что мы это именно то, что мы видим «там».

Но порой наш собственный образ искажается, мы превращаемся в кого-то иного, когда наши маски сброшены, когда подавленные аффекты прорываются на «поверхность» нашего лица, создавая гримасу ужаса, отвращения, отсутствия или страха. Иногда возникает двойственность. Иногда исчезает выразительность глаз. Иногда размываются контуры и четкие очертания, так что мы перестаем узнавать себя в том образе, который стремились передать в автопортрете.

Лицо также символизируемо.

Принцип частичной сенсорной депривации, когда мы закрываем глаза и, руководствуясь интуицией, начинает изображать свой автопортрет, со всей очевидностью показывают искажающую силу подавленных эмоций и желаний, которые принадлежат скрытой в бессознательном части нас самих, всему тому, что мы пытаемся в себе отрицать или не замечать.

Но сам по себе бессознательный субъект безличен, он не имеет очевидного образа. Скорее его можно обозначить в качестве субъекта отсутствия, субъекта, в котором звучит намек на нечто иное. Это субъект намека, аллегории, ассоциации и метафоры. Мы как будто бы очерчиваем некий край, стремясь уловить суть, но очевидное содержание, которое мы пытаемся «ухватить», словно все время ускользает. Мы речью пытаемся приблизить себя к тому, чтобы передать суть, но все время как будто бы не о том. И если его попробовать изобразить, то как? На что может быть похож субъект отсутствия и намека, субъект, скрывающийся за глупой неуместной шуткой или субъект нонсенса.

Он – источник нашей интуиции, которую следует учитывать, планирую жизнь, и которую следует прощать, если вам вдруг чего-то захотелось или захотелось этого каким-то особым образом – взять этот карандаш, а не то, взять этот блокнот, немного потёртый и с желтыми страницами, но не тот, что более новый и аккуратный, вы хотите сегодня это украшение и никакое другое, надеть эту рубашку, а не ту. Тем более это касается творчества, где в известной степени разум (рациональность) должен отступить на второй план, уступив место интуитивному видению, иррациональности и спонтанному побуждению.

Наша душа организована символически и включает в себя различные символические структуры – образ нас самих, образы наших близких, семейную память, образы природы, которая нас окружает, образ дома, образ нашего мира.

В силу катастрофических обстоятельств жизни привычный мир по злой воле людей, изолированных от гармонии мировой Души, рушится. Рушится внешний мир, который нам привычен и комфортен и вместе с ним рушится внутренний мир. Мы утрачивает точки опоры и теряем себя. Вместе с утратой ориентиров в жизни мы теряем себя. Мы лишаемся символических оснований жизни.

Методы арт-терапии работают с символическими контекстами, образами и объектами. Именно это делает ее универсальной психотерапевтической практикой, позволяющей восстанавливать символические структуры души, если мы целенаправленно работаем в этом направлении.
Техники символизации, которые мы используем в арт-терапии, помогают восстановить те символические основания, которые затем помогают человеку выстраивать свою дальнейшую жизнь. Даже несмотря на то, что внешний мир рушится в хаос.

Но восстановление внешней гармонии возможно, если мы сумеем сохранить в себе внутренние опоры и внутреннюю гармонию души.