Психотерапия, как практика работы с душой человека имеет древние корни. Мы можем допустите, что она началась тогда, когда человек осознал себя существом, отделенным от всего остального мира. В этот условный момент он начал поиск себя и своих оснований, который продолжается без малого десятки тысяч лет. Первые рисунки на стенах пещеры, первые ритуальные погребения, первые вырезанные из кости фигурки людей и животных свидетельствуют нам о таком поиске.
Последовательность предпосылок формирования психотерапевтической методологии и практики может быть представлена следующим образом: 1 – примитивные культы (анимизм, шаманизм, магия) – мистерии (инициации) – духовно-мистические практики (аскетика) – религиозные ритуалы (догматика) – оккультные эксперименты (ритуальная магия, эзотерика). После этого, с середины XIX века, формируется психоанализ как базовая методология исследования души человека. После психоанализа мы можем говорить о формировании нескольких относительно независимых психотерапевтических векторов: 1) психоанализ и психодинамические направления психотерапии; 2) когнитивно-поведенческие модальности терапии; 3) экзистенциально-гуманистические модальности; 4) эклектические направления психологической помощи.
Следует отметить тот факт, что несмотря на эволюцию средств и способов «работы» с душой и сознанием человека на протяжении столетий и даже тысячелетий (если мы рассматриваем этот процесс с глубокой древности), психотерапия суммирует в себе все наработки и открытия, иногда даже откровения, имевшие место в предыдущие эпохи. Психотерапия несет в себе, в той или иной степени проявленности, элементы и части всех предыдущих исторических этапов развития «внутренних» методов. В зависимости от специфики метода, характерный элемент – магический, инициационный, духовный, ритуальный, оккультный – эксплицируется из коллективного исторического опыта и пройдя необходимую теоретическую и прикладную модификацию, включается в арсенал психотерапевтических методов. Собственно психотерапевтическая методология, в том виде, в каком она имеет место быть в настоящем, является результатом обобщения и переозначивания исторического опыта с учетом достижения современной науки в области биологии, психологии, антропологии, социологии, культурологии, философии и экологии.
Ссылаясь на историческое развитие психотерапии как культурно заданной и биологически предопределенной антропологической практики содержание психотерапии можно определить как «лечение души пациента воздействием на нее душою врача». Это непосредственно соответствует термину психотерапия – «исцеление душой». В качестве пациента/клиента может выступать любой человек независимо от его психического статуса. В качестве психотерапевта может выступать также любой человек, способный поддерживать осознаваемый и заинтересованный контакт с другим человеком.
Х. Дикман (2001) отмечает, что «инструментом нашей работы в анализе всегда является вся наша психика и личность, <…> следует также признать, что невозможно применить техники отдельно от своего личного участия» (с. 25). К. Ясперс в работе «Психология миросозерцания» (1954) писал, что о том, что событие становится реальностью, когда мы выносим его на «рыночную площадь» (агора). В психотерапевтической практике этот процесс всегда индивидуален, и «агора» всегда оказывается разной, разным оказывается каждый конкретный человек, оказавшийся в пространстве терапевтической коммуникации. Поэтому психотерапия – это глубоко индивидуализированный процесс. И не будет преувеличением мысль о том, что существует столько видов психотерапии, сколько существует потенциальных клиентов.
Обобщая сказанное следует отметить, что для психотерапии имеет значение:
Целевую направленность психотерапии можно обозначить, опираясь на различные концепты – как процесс адаптации, как форму духовного поиска, как процесс познания себя, как стратегию расширения осознанности. Формально целевая направленность психотерапии концептуализирется как последовательный процесс адаптации человека к различным формам и условиям интегрального мира, включающего в свою структуру социально-политическое, экономическое, экологическое, культурно-психологическое, материально-вещественное и духовно-мистическое измерение.
Если выйти за пределы формальных обозначений в область частностей, касающихся конкретного человека, то самое простое целевое определение терапии будет касаться повышения степени удовлетворенности человека качеством и содержанием своей жизни, и степени принятия данностей самого себя, в той сущности, в которой он (субъект) представлен в собственном сознании. Между полюсами адаптации к миру и принятия себя располагается бесконечное пространство экзистенциальных экспериментов, касающихся поиска и интеграции смысла собственного существования.
Что означает мое существование?
В какой степени я реален?
Почему я существую?
В каком направлении и к каким целя (итогам, результатам) разворачивается моя жизнь?
Что оказывать влияние на мои мысли, чувства, на мое тело?
Что я могу себе позволить и как я могу решить проблему экзистенциального выбора, в предельной формулировке сводящегося к вопросу – достоин ли я и имею ли я право н собственную жизнь, хочу ли я этого и каких усилий (какого мужества) требует от меня выбор, осуществляемый в сторону жизни?
Далее – вопрос симптома и диагноза.
Все что касается симптома и постановки диагноза, представляет в ряде случаев важность (если речь идет о диагностируемой психопатологии, от содержания которой будет зависеть выбор более приемлемой стратегии терапии). Но это может оказаться вторичным фактором, способным ограничить поле деятельности терапевта имеющими место предписаниями в отношения «типичных» проявлений патогенеза. Возможно более существенное значение приобретает экзистенциальный статус клиента и личный экзистенциальный вклад психотерапевта.
Рассмотрение психотерапии как практики личного участия в жизненном этапе другого человека, этапе, в течение которого осуществляется терапевтический цикл, расставляет иные акценты нежели стремление избавить человека от симптомов. Целью становится нечто иное. Если мы включаем в поле методологических предпосылок психотерапии не только медико-биологические или психологические феномены, но и феномены культуры, социально-политические процессы, экономику, философию и религию (см. работы Дж. Хиллмана), тогда цель может касаться «не излечения от психических расстройств, а помощь в процессе становления сознания и личности, при которой психотерапевт предстает спутником больного, его другом и наставником» (Психотерапевтическая энциклопедия, 2006). Основные профессиональные требования к психотерапевту будут при этом касаться особенностей его личности, которая приобретает характеристики инструмента психологического воздействия. Терапевт действует не при помощи особой терапевтической техники, ценность которой уходит на второй план, но посредством своего внутреннего мира – характера, мотиваций, целей и смыслов, всего того, что составляет структурное и содержательное единство его личности.
Уточняя смысл понятия «терапия», можно столкнуться с некоторыми формальными вопросами, которые нередко проблематизируют практику. Суть этих вопросов заключается в том, для кого предназначена и в чем суть данной практики? Для того, чтобы ответить на них полезно разобраться в этимологии самого этого понятия.
Термин «терапия» имеет следующие этимологические корни.
В греческой культуре этим понятием – therapeia – обозначали процессзаботы о религиозных обрядах и культах, сопровождение людей, участвующих в них; уважительное отношение к родителям, забота о них; это забота о теле; медицинские услуги и лечение(Гингер, Гингер, 1999). Как следует из этого перечня характеристик, основной смысл понятия сводится к проявлению заботы, которая может иметь помогающий, опекающий, гигиенический или целительный смысл.
Следовательно, в контексте психотерапии, можно говорить о следующих компонентах ее смыслового пространства:
В сумме этих характеристик можно выделить центральное смысловое ядро, характеризующее все многообразие практических приемов психотерапии. Речь идет о психотерапии как целостной стратегии целительного взаимодействия терапевта с пациентом; психотерапия – это последовательный набор методов, направленный на восстановление целостности и внутренней согласованности человека, утраченной в связи с теми или иными причинами. Среди них можно выделить причины соматического, психического, социального и духовного характера. Дополнительный к этому аспект терапии составляют аспекты значимого присутствия, бдительности, служения, осознавания– терапевт выступает помощником в этом, если субъект утратил контакт с собой и своим миром. Терапевт выступает свидетелем подлинности реальности клиента.
Психотерапия представляет холистическую практику. В глобальной перспективе ее целью выступает поддержание и укрепление общей гармонии самочувствия в широком смысле этого слова, а не «излечение» или «исправление» каких бы то ни было расстройств и недостатков (Гингер, Гингер, 1999). Этимологически понятие «лечение» в индоевропейских языках – to heal (англ.,лечить), heilen (нем., лечить) – также связано с понятием целостности, исцеления, и происходя от греческого корня holos (греч., целый). Также производными от греческого holos являются английское holy (святой) и немецкое heilig (святой), где святость можно рассматривать также как реализацию целостности и внутренней полноты. Корневая связь понятий исцеление, целостность и святость закономерна, и прослеживается как в романо-германской, так и в славянской языковых семьях.
Последовательность предпосылок формирования психотерапевтической методологии и практики может быть представлена следующим образом: 1 – примитивные культы (анимизм, шаманизм, магия) – мистерии (инициации) – духовно-мистические практики (аскетика) – религиозные ритуалы (догматика) – оккультные эксперименты (ритуальная магия, эзотерика). После этого, с середины XIX века, формируется психоанализ как базовая методология исследования души человека. После психоанализа мы можем говорить о формировании нескольких относительно независимых психотерапевтических векторов: 1) психоанализ и психодинамические направления психотерапии; 2) когнитивно-поведенческие модальности терапии; 3) экзистенциально-гуманистические модальности; 4) эклектические направления психологической помощи.
Следует отметить тот факт, что несмотря на эволюцию средств и способов «работы» с душой и сознанием человека на протяжении столетий и даже тысячелетий (если мы рассматриваем этот процесс с глубокой древности), психотерапия суммирует в себе все наработки и открытия, иногда даже откровения, имевшие место в предыдущие эпохи. Психотерапия несет в себе, в той или иной степени проявленности, элементы и части всех предыдущих исторических этапов развития «внутренних» методов. В зависимости от специфики метода, характерный элемент – магический, инициационный, духовный, ритуальный, оккультный – эксплицируется из коллективного исторического опыта и пройдя необходимую теоретическую и прикладную модификацию, включается в арсенал психотерапевтических методов. Собственно психотерапевтическая методология, в том виде, в каком она имеет место быть в настоящем, является результатом обобщения и переозначивания исторического опыта с учетом достижения современной науки в области биологии, психологии, антропологии, социологии, культурологии, философии и экологии.
Ссылаясь на историческое развитие психотерапии как культурно заданной и биологически предопределенной антропологической практики содержание психотерапии можно определить как «лечение души пациента воздействием на нее душою врача». Это непосредственно соответствует термину психотерапия – «исцеление душой». В качестве пациента/клиента может выступать любой человек независимо от его психического статуса. В качестве психотерапевта может выступать также любой человек, способный поддерживать осознаваемый и заинтересованный контакт с другим человеком.
Х. Дикман (2001) отмечает, что «инструментом нашей работы в анализе всегда является вся наша психика и личность, <…> следует также признать, что невозможно применить техники отдельно от своего личного участия» (с. 25). К. Ясперс в работе «Психология миросозерцания» (1954) писал, что о том, что событие становится реальностью, когда мы выносим его на «рыночную площадь» (агора). В психотерапевтической практике этот процесс всегда индивидуален, и «агора» всегда оказывается разной, разным оказывается каждый конкретный человек, оказавшийся в пространстве терапевтической коммуникации. Поэтому психотерапия – это глубоко индивидуализированный процесс. И не будет преувеличением мысль о том, что существует столько видов психотерапии, сколько существует потенциальных клиентов.
Обобщая сказанное следует отметить, что для психотерапии имеет значение:
- исторический этап развития общества;
- контекст культуры;
- духовные традиции, принятые в том или ином обществе;
- социальный и экзистенциальный статус человека.
Целевую направленность психотерапии можно обозначить, опираясь на различные концепты – как процесс адаптации, как форму духовного поиска, как процесс познания себя, как стратегию расширения осознанности. Формально целевая направленность психотерапии концептуализирется как последовательный процесс адаптации человека к различным формам и условиям интегрального мира, включающего в свою структуру социально-политическое, экономическое, экологическое, культурно-психологическое, материально-вещественное и духовно-мистическое измерение.
Если выйти за пределы формальных обозначений в область частностей, касающихся конкретного человека, то самое простое целевое определение терапии будет касаться повышения степени удовлетворенности человека качеством и содержанием своей жизни, и степени принятия данностей самого себя, в той сущности, в которой он (субъект) представлен в собственном сознании. Между полюсами адаптации к миру и принятия себя располагается бесконечное пространство экзистенциальных экспериментов, касающихся поиска и интеграции смысла собственного существования.
Что означает мое существование?
В какой степени я реален?
Почему я существую?
В каком направлении и к каким целя (итогам, результатам) разворачивается моя жизнь?
Что оказывать влияние на мои мысли, чувства, на мое тело?
Что я могу себе позволить и как я могу решить проблему экзистенциального выбора, в предельной формулировке сводящегося к вопросу – достоин ли я и имею ли я право н собственную жизнь, хочу ли я этого и каких усилий (какого мужества) требует от меня выбор, осуществляемый в сторону жизни?
Далее – вопрос симптома и диагноза.
Все что касается симптома и постановки диагноза, представляет в ряде случаев важность (если речь идет о диагностируемой психопатологии, от содержания которой будет зависеть выбор более приемлемой стратегии терапии). Но это может оказаться вторичным фактором, способным ограничить поле деятельности терапевта имеющими место предписаниями в отношения «типичных» проявлений патогенеза. Возможно более существенное значение приобретает экзистенциальный статус клиента и личный экзистенциальный вклад психотерапевта.
Рассмотрение психотерапии как практики личного участия в жизненном этапе другого человека, этапе, в течение которого осуществляется терапевтический цикл, расставляет иные акценты нежели стремление избавить человека от симптомов. Целью становится нечто иное. Если мы включаем в поле методологических предпосылок психотерапии не только медико-биологические или психологические феномены, но и феномены культуры, социально-политические процессы, экономику, философию и религию (см. работы Дж. Хиллмана), тогда цель может касаться «не излечения от психических расстройств, а помощь в процессе становления сознания и личности, при которой психотерапевт предстает спутником больного, его другом и наставником» (Психотерапевтическая энциклопедия, 2006). Основные профессиональные требования к психотерапевту будут при этом касаться особенностей его личности, которая приобретает характеристики инструмента психологического воздействия. Терапевт действует не при помощи особой терапевтической техники, ценность которой уходит на второй план, но посредством своего внутреннего мира – характера, мотиваций, целей и смыслов, всего того, что составляет структурное и содержательное единство его личности.
Уточняя смысл понятия «терапия», можно столкнуться с некоторыми формальными вопросами, которые нередко проблематизируют практику. Суть этих вопросов заключается в том, для кого предназначена и в чем суть данной практики? Для того, чтобы ответить на них полезно разобраться в этимологии самого этого понятия.
Термин «терапия» имеет следующие этимологические корни.
В греческой культуре этим понятием – therapeia – обозначали процессзаботы о религиозных обрядах и культах, сопровождение людей, участвующих в них; уважительное отношение к родителям, забота о них; это забота о теле; медицинские услуги и лечение(Гингер, Гингер, 1999). Как следует из этого перечня характеристик, основной смысл понятия сводится к проявлению заботы, которая может иметь помогающий, опекающий, гигиенический или целительный смысл.
Следовательно, в контексте психотерапии, можно говорить о следующих компонентах ее смыслового пространства:
- психотерапия – это забота о духовном благополучии человека, помощь в обеспечении и поддержании психических и духовных усилий и устремлений;
- психотерапия – это помощь в реализации этических (нравственных) функций и отношений человека в обществе, в отношениях и контактах с близкими и другими людьми;
- психотерапия – это содействие в реализации «заботы о себе», о своей соматической, психоэмоциональной и социальной гармонии;
- психотерапия – это исцеление от недугов, собственно психических или включающих в себя психический компонент (психосоматических).
В сумме этих характеристик можно выделить центральное смысловое ядро, характеризующее все многообразие практических приемов психотерапии. Речь идет о психотерапии как целостной стратегии целительного взаимодействия терапевта с пациентом; психотерапия – это последовательный набор методов, направленный на восстановление целостности и внутренней согласованности человека, утраченной в связи с теми или иными причинами. Среди них можно выделить причины соматического, психического, социального и духовного характера. Дополнительный к этому аспект терапии составляют аспекты значимого присутствия, бдительности, служения, осознавания– терапевт выступает помощником в этом, если субъект утратил контакт с собой и своим миром. Терапевт выступает свидетелем подлинности реальности клиента.
Психотерапия представляет холистическую практику. В глобальной перспективе ее целью выступает поддержание и укрепление общей гармонии самочувствия в широком смысле этого слова, а не «излечение» или «исправление» каких бы то ни было расстройств и недостатков (Гингер, Гингер, 1999). Этимологически понятие «лечение» в индоевропейских языках – to heal (англ.,лечить), heilen (нем., лечить) – также связано с понятием целостности, исцеления, и происходя от греческого корня holos (греч., целый). Также производными от греческого holos являются английское holy (святой) и немецкое heilig (святой), где святость можно рассматривать также как реализацию целостности и внутренней полноты. Корневая связь понятий исцеление, целостность и святость закономерна, и прослеживается как в романо-германской, так и в славянской языковых семьях.